[papor]

первый фик бессмысленное и беспощадное порно, второй в основном про то, что мукуро делает лучше даже смородину.

Название: Фитиль
Пейринг/Персонажи: *YL!Занзас/*YL!Гокудера
Размер: 1400 слов
Жанр: PWP
Рейтинг: NC-17
Дисклеймер: Все принадлежит Амано
Саммари: — Приезжай, — говорит Занзас в трубку. Голос у него хриплый, жаркий, и Гокудера вздрагивает, как только его слышит. — Западная окраина, отель ты знаешь.
Предупреждения: ER, мат, использование секс-игрушек

— Приезжай, — говорит Занзас в трубку. Голос у него хриплый, жаркий, и Гокудера вздрагивает, как только его слышит. — Западная окраина, отель ты знаешь.
— Договорились, — отвечает Гокудера и кладет трубку.
К встрече он готовится тщательно — он принимает душ, собирает сумку, ищет любимые очки в стильной оправе, собирает волосы в короткий хвост, выбирает самый строгий костюм, меняет его на привычные джинсы и майку, примеряет туфли, выбрасывает их к чертовой матери и, наконец, влезает в старые кроссовки. Гокудера кидает в карман ключи с потертым цветным брелком и пару презервативов, закрывает дверь и торопливо спускается по ступенькам — он готов, он горит изнутри, начинен взрывчаткой по самое горло, и прямо сейчас в его руках вместе с сигаретой тлеет фитиль.

— Ты долго, — говорит Занзас, когда Гокудера наконец добирается до неприметного углового ресторанчика с гостиницей на втором этаже и находит нужный номер. Разумеется, он долго — нужно было время, чтобы успокоиться, отдышаться, чтобы не прилететь сюда немедленно, как будто ему не то пятнадцать, не то четырнадцать, и его впервые в жизни позвала на свидание симпатичная девчонка.
Гокудера пожимает плечами, щелкает замком и раздевается — снимает с себя тяжелую кожаную куртку, расстегивает ремень на джинсах, кидает окурок в пепельницу, поколебавшись, избавляется от кобуры.
Занзас смотрит на него чуть прищурившись, с привычным голодным интересом; такими глазами он смотрит на утренний бифштекс, на кровавое месиво, оставшееся после зачистки территории его отрядом, на кукольных проституток, которых он трахает время от времени, и — так же он смотрит на Гокудеру. Иногда это льстит, а иногда хочется подойти и дать Занзасу в красивый породистый нос, так, чтобы закапала кровавая юшка.
— Перестань пялиться, — говорит Гокудера, морщась. Он стаскивает с себя майку и остается в одних только кольцах и джинсах, Занзас же до сих пор сидит на кровати, полностью одетый.
Фитиль всё еще тлеет, Гокудера не может, не умеет терпеть, ему хочется всего и сразу, но он молчит и ждет, пока Занзас задаст тон их сегодняшней встрече.
— У меня сегодня другие планы, — отвечает тот, пожимая плечами, но куртку всё же снимает, небрежно бросает ее в кресло и ложится на кровать, большой, восхитительно опасный черный кот, и, господи, как же Гокудеру это в нём заводит.

В Занзасе его заводит всё — от прически до тяжелых ботинок, которые тот носит не снимая. Занзас двигается, Занзас выбирается из кресла, плавный и гибкий, Занзас обнимает пальцами рукоять пистолета, Занзас смотрит — и Гокудере сносит башню напрочь, как будто это необратимая химическая реакция.
Шесть лет назад он мог себе позволить подрочить на эти взгляды украдкой, четыре года назад он уже работал в непосредственном контакте с Варией, последние три из них он трахается с ее боссом в отелях, чужих спальнях, на приемах Вонголы; Гокудере плевать, когда, если он хочет — и если это не мешает работе. Занзасу тоже плевать.
Занзас вообще никогда не отказывается от того, что само идет в руки, Занзас любит долгий, тягучий секс, Занзасу всё равно с кем, или, по крайней мере, было всё равно.
А еще трахается Занзас просто идеально.
За всё это время они успели попробовать плетку, вибраторы, наручники, шибари, один раз Занзас трахнул его пистолетом — было охуенно.
Гокудера на полном серьезе считает, что это идеальные отношения.

— Давай сюда, — говорит Занзас и хлопает ладонью рядом с собой.
Гокудера скидывает кроссовки и идет, забирается на кровать и садится верхом.
Занзас оглаживает его бока, пресс, спину, Гокудера закрывает глаза и тяжело выдыхает; он возбуждается едва ли не мгновенно, и это почти больно.
— Снимай, — тихо командует Занзас, стискивая его ягодицы, и Гокудера послушно расстегивает молнию на джинсах и приспускает их вниз, вместе с нижним бельем.
Занзас пальцами поглаживает ложбинку между ягодиц и довольно хмыкает.
— А ты подготовился.
Разумеется, Гокудера подготовился, он через весь город ехал разгоряченным и взмокшим, пытаясь не думать о распирающем его изнутри плаге. Гокудера едва не врезался в фуру, когда позволил себе на пару минут представить, как Занзас будет его вытаскивать, и торопливо скурил на светофорах пару сигарет, пытаясь хотя бы немного успокоить распаленные нервы.
— Вытащишь его из меня? — спрашивает он, обнимая Занзаса за шею.
Тот усмехается и вытаскивает — медленно.
Когда широкая часть растягивает анус, Гокудера вздрагивает и с трудом сдерживается, чтобы не кончить сразу. Плаг выходит из него с влажным звуком, и Занзас тут же вставляет пальцы в зад, двигает ими, Гокудера вздрагивает и пытается уйти от прикосновений первые несколько секунд.
Ему горячо, ему хорошо, ему хочется больше — чтобы Занзас развел пальцы в стороны, чтобы растянул его до предела, невыносимое ощущение полной открытости каждый раз вынуждает биться в оргазме, и именно поэтому Гокудера молчит и терпит, он не хочет, чтобы всё закончилось так быстро. И Занзасу, должно быть, тоже не хочется, поэтому он вынимает пальцы, когда Гокудера начинает судорожно сжиматься вокруг них, и шлепает его по ягодицам.
— Не кончай, — говорит Занзас.
И Гокудера сжимает свой член у основания и не кончает.
Занзас сам расстегивает свои штаны и приспускает боксеры.
— Резинка есть? — спрашивает он. Разумеется, резинка есть, смазка тоже есть, и, если пригодится что-то еще, Гокудера придумает, где достать.
— Тогда надень ее на меня, — предлагает Занзас.
Он уже полностью возбужден — его член твердый и влажный. Гокудера достает из кармана упаковку, надрывает ее, берет в рот и ловко раскатывает латекс по напряженному стволу.
— Теперь раздевайся полностью и стань вот там, — Занзас кивает на огромное зеркало на дверце шкафа, и Гокудера послушно идет.
Он делает так не всегда, но сегодня — его очередь, и Гокудера слушает, Гокудера выпутывается из штанин, Гокудера опирается ладонями о зеркало.
— Раздвинь ягодицы.
Гокудера наклоняется и раздвигает.
Он там полностью выбрит — сегодня ему пришлось принимать душ куда дольше обычного. Кожу всё еще немного тянет, но это даже приятно.
— Ух ты, — замечает Занзас, становясь за его спиной. Он медленно расстегивает рубашку, закатывает рукава, и Гокудера думает, что в следующий раз он будет сверху во всех возможных смыслах, он трахнет Занзаса в его блядский капризный рот и размажет капли спермы по его лицу, но это будет потом.
Занзас касается его дырки, приставляет к ней горячую головку и входит одним плавным движением.
Гокудера стонет — он не собирается сдерживаться, ему охуенно и нет никакого дела до персонала, который додумается сидеть возле номера с табличкой «не беспокоить».
— О господи, как хорошо, — выдыхает Гокудера и подмахивает, насаживается на член еще глубже, он хочет получить больше, и сегодня он это получит.
— Отлично сказано, — хрипло говорит Занзас, склоняясь над ним.
Крепко сжимает его бока и начинает трахать — медленно, размашисто, он никуда не торопится, у Занзаса полно времени, он смотрит на отражение в зеркале потемневшими глазами и двигается в Гокудере в своем убийственном ритме.
— Давай быстрее, — стонет Гокудера, сжимая свой член у основания — иначе он кончит тут же, он и в самом деле абсолютно не умеет сдерживаться.
Взгляд у его отражения сумасшедший.
Занзас усмехается, подхватывает Гокудеру под правое колено и входит еще глубже.
Гокудера громко и хрипло выдыхает, откидывается Занзасу на плечо и убирает руку с члена — он больше не может.
Его накрывает мгновенно, стоит Занзасу толкнуться внутрь еще раз, Гокудера вскрикивает и кончает, его сперма растекается по стеклу, а оргазм оказывается настолько сильным, что он полностью теряет ощущение пространства на несколько секунд.
— Эй, — зовет Занзас. — Так не пойдет, я еще не кончил.
И только тогда Гокудера снова приходит в себя.
Член Занзаса трется между его ягодиц, возбужденный и скользкий.
— Снимай презерватив, — решает Гокудера, поворачивается к нему лицом и становится на колени. Сам стаскивает грязную резинку и тут же жадно берет член в рот, заглатывает глубоко и сильно, сжимая ладонями напряженные ягодицы Занзаса.
Гокудера нежно обводит языком головку, губами скользит по стволу — член Занзаса ему нравится едва ли не больше самого Занзаса, он прямой, крупный и аккуратный, и это возбуждает снова.
Когда спустя минуту Занзас спускает ему в горло, Гокудера сглатывает всё до последней капли и прислоняется спиной к зеркалу. Они не закончили — понимает он, чувствуя, что у него снова стоит.
Занзас опирается ладонями о зеркало, и теперь они могут попробовать по-другому.

* * *

— Я буду в Вероне через пару недель, — предупреждает Занзас уже после душа.
— Меня там через пару недель не будет, — пожимает плечами Гокудера и сыто улыбается.
Он действительно вот уже третий год считает, что у них идеальные отношения — в первую очередь потому, что у них нет никаких отношений.
— Ну так сделай что-нибудь для того, чтобы быть. Блядь, теперь придется выкидывать.
Гокудера приподнимает брови и оглядывается — в руках у Занзаса черная рубашка, вся заляпанная спермой и смазкой.
— Я в этот раз работаю с боссом — мы договорись, что я улетаю в Японию шестнадцатого числа. Так что извини, как-нибудь в другой раз.
Занзас закатывает глаза, но не отвечает.
Фитиль уже погас, но только для того, чтобы через пару месяцев вспыхнуть снова, где-нибудь в Санта-Монике, и тогда кто-нибудь из них наберет номер, который знает наизусть, и скажет:
— Приезжай ко мне.
И кто-нибудь ответит:
— Договорились.

Название: Заговорщики
Пейринг/Персонажи: 11YL!Цуна/11YL!Сквало, Занзас, Мукуро, Фран эпизодически
Размер: 2000 слов
Жанр: романс, юмор
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: Все принадлежит Амано
Саммари: "— Я серьезно, — пропыхтел Цуна, вылезая из-под кровати и отряхивая колени, — я взрослый человек, ты взрослый человек, почему мы не можем пойти в ресторан, а потом в отель, как взрослые люди?"
Предупреждения: ER

Сапоги у Занзаса были тяжелые, крепкие, с тугой шнуровкой и подпалиной на левом носке.
За последние полчаса Цуна успел рассмотреть их со всех возможных ракурсов, включая рельефную подошву, и теперь скучал, считая мелкие трещины на днище кровати.
— В общем, — сказал Занзас, поставив на пол пустой бокал, — завтра ты мне не нужен, делай что хочешь, но в понедельник должен быть на базе.
— Это всё, или ты что-то еще хотел? — спросил Сквало бесстрастно.
— Всё.
Занзас молча выбрался из кресла и подошел к двери.
— Развлекайся, — зачем-то добавил он и вышел из комнаты.
Громко щелкнул замок.
— Знаешь что, — сказал Цуна, на всякий случай еще целую минуту пролежав под кроватью молча, — мне кажется, нам пора серьезно поговорить.
И Сквало громко заржал вместо ответа.
— Я серьезно, — пропыхтел Цуна, вылезая из-под кровати и отряхивая колени, — я взрослый человек, ты взрослый человек, почему мы не можем пойти в ресторан, а потом в отель, как взрослые люди?
— Может, как-нибудь потом. Тебе помочь? — насмешливо поинтересовался Сквало, разглядывая его брюки.
— Я хочу встречаться как-нибудь нормально, — строго сказал Цуна вместо ответа. — Там, где не будет Занзаса. Мы видимся раз в два месяца, я что, так много прошу?
Сквало пожал плечами и подобрал с пола пустой бокал.
— Ты его слышал, завтра я полностью свободен.
Цуна уже приготовился начать свою обличительную речь, но передумал и тихо вздохнул.
— Ладно, налей мне виски, что ли, — попросил он тоскливо. И рухнул на широкую двуспальную кровать.

В этом году Цуне исполнилось двадцать шесть — пять лет назад он официально унаследовал титул Вонголы, и за это время успел подмять под себя Альянс, расширил зону влияния втрое, выучил два языка — английский и итальянский, и собирался приступать к китайскому. Его имя знали в Японии, в Европе, в США и в Южной Корее, и это был не предел.
А еще он вот уже третий год безуспешно пытался встречаться с капитаном Варии — насколько тому позволяли верность и паранойя; и Цуна до сих пор время от времени вынужден был забираться под кровати, в багажники, или торчать в кустах у бассейна, пока Занзас лежал в шезлонге, закинув ногу на ногу.
Сквало был человеком спокойным — по крайней мере, в последнее время он действительно очень старался, серьезным — иначе бы особняк Варии давно превратился в нечто среднее между стрельбищем и домом терпимости, а главное, адекватным — насколько вообще может быть адекватен человек, отпиливший себе руку в четырнадцать лет. Главное, что Цуне он нравился — от фирменного кителя до протеза.
— Я не хочу, чтобы об этом кто-то знал, — сказал Сквало в самом начале их отношений, и Цуна был с ним совершенно согласен — он тоже не хотел, чтобы кто-нибудь знал.
Знали, разумеется, все.
И Вонгола, и Вария, и Реборн, и Девятый, и даже мама Цуны начинала догадываться, что странный светловолосый мальчик в военной форме вот уже третий год дарит ей цветы и конфеты на день рождения не просто так.
Не знал только Занзас. Все почему-то дружно решили, что ему сообщит об этом кто-нибудь другой — Цуна справедливо полагал, что с Занзасом Сквало разберется сам, Сквало думал, что его сдаст Маммон, Маммон думала, что Фран уже давно всех сдал, Фран не думал вообще ничего — чужая личная жизнь не волновала его ни капли.
Момент был безвозвратно упущен, а потом поднимать тему стало решительно неудобно.

* * *
В неприметном угловом ресторанчике пахло сытно и вкусно — приготовленным на открытом огне мясом, немного — горячим шоколадом и круассанами, свежевыжатым апельсиновым соком.
— Ты отлично выглядишь, — честно сказал Цуна, глядя на Сквало.
Тот ухмыльнулся и открыл меню.
Он был сегодня в простых джинсах, белой футболке и черной кожаной куртке, а волосы были стянуты в высокий конский хвост.
А еще Сквало пришел без боевого протеза.
— Ты просил ресторан и отель, — ответил он, изучая каталог выпивки. — Надеюсь, сегодня мы разберемся и с одним, и с другим.
— Это было бы чудесно, — искренне признался Цуна, чувствуя желание опустить пункт с рестораном и отправиться в отель прямо сейчас.
Внутри горело странное предвкушение — они так давно не виделись, Цуна ужасно соскучился, наконец-то всё получится как надо, и никто не сможет им помешать...
— Блядь, — сказал Сквало, почти не меняя интонации. — Не оборачивайся.
— Что? — обреченно спросил Цуна, уже зная, что последует за этим.
— Здесь Занзас.
— Я под стол не полезу.
— Он сейчас глянет в нашу сторону.
— Не полезу, я сказал, — покачал головой Цуна, с трудом сдерживая улыбку.
— Отлично, — зло сказал Сквало. И немедленно полез туда сам.
Цуна едва слышно выдохнул, чувствуя его ладони у себя на коленях, и всё-таки открыл меню — нужно было создать хотя бы видимость приятного времяпрепровождения.
А через минуту ему на плечо легла тяжелая рука.
— Савада, а ты здесь что забыл? — удивительно мирным голосом спросил Занзас, спокойно садясь на место Сквало.
— Моя спутница пригласила меня на свидание, — ответил Цуна с сарказмом. — Но, к сожалению, не пожелала ко мне присоединиться.
— Неудачник, — благодушно заржал Занзас и махнул рукой официантке.

Это оказался его любимый ресторан в округе — здесь жарили лучшие свиные ребрышки, у официантки был бархатный голос и роскошные сиськи, что может быть лучше?
— И выпечка отличная, — добавил Занзас, расправляясь с выводком круассанов.
Сквало к этому моменту основательно заскучал и время от времени поглаживал бедро Цуны, не добавляя спокойствия.
— Надолго в Италии? — спросил Занзас, когда еда подошла к концу.
— Планировал на пару дней, а дальше как получится.
— Зачем приехал?
— К даме сердца.
— Савада, ты какой-то тихий.
— Вчера был тяжелый вечер, — ответил Цуна, пытаясь убрать руку Сквало от своей лодыжки.
Занзас кивнул, но вопросов задавать не стал.

С тех пор как он перестал пытаться перекусить Цуну пополам при встрече, с ним стало удивительно легко общаться — Занзаса теперь интересовали классные тачки, сидения с подогревом, девицы с подушками безопасности, удобные рукояти пистолетов, мясо на открытом огне, и мало волновали высокие духовные материи. В последнем он был похож на Сквало, и это нравилось Цуне в них обоих.
Ждать проблемы Занзас не любил — вместо этого искал их сам, находил и устранял. Когда проблемы в обозримом пространстве подходили к концу, Занзас принимался тосковать, а тосковал он тяжело, в таком состоянии его не выносил никто, кроме Леви и, пожалуй, Хибари, который всегда был готов вынести кого-нибудь сам.
Людям войны нужна война, чтобы жить. У Хибари уже была одна — маленькая, с огромным трудом взлелеянная война с Мукуро, сам Мукуро воспитывал Франа, и это было страшнее войны, а у Занзаса был только огромный разрушительный энтузиазм.
Четыре года назад, когда закончился последний вооруженный конфликт в Альянсе и в мафию пришла угроза мира и процветания, Цуна впервые связался со Сквало напрямую, без Ямамото.
— Нужно поговорить, — сказал он серьезно.
И Сквало приехал говорить.
А потом они начали разборки в Египте. А потом в Испании. И в Южной Корее. Занзас был доволен, Цуна спокоен, Египет, Испания и Южная Корея чувствовали себя чуть хуже, но в целом тоже неплохо.

Ушел Занзас только через полтора часа, когда Цуна почти готов был согласиться на выпивку, а Сквало начал тихо посапывать под столом.
— Иногда мне кажется, — сказал Цуна, подталкивая Сквало коленом, — что в этих отношениях три человека. А это как минимум на одного больше, чем нужно. Вылезай.
— Уже ушел? — спросил Сквало хрипло.
— Ага. Он был куда менее общительным, когда меня ненавидел.
— Босс вообще трепло, — Сквало хмыкнул, потянулся и отодвинул скатерть в сторону.
— Иногда мне кажется, что он кого-нибудь из нас пристрелит, когда узнает, или тебя, или меня, — Цуна махнул официантке и достал наличку. — А иногда, что ему абсолютно плевать. Я еще не определился, какой вариант вероятнее.
— Я тоже, — ответил Сквало без тени сарказма.
Цуна помотал головой.
— Ладно, давай закончим с рестораном, поехали в отель. Только на этот раз выбери что-нибудь более нейтральное.

Выбрали небольшую уютную гостиницу в старом городе — с приятной глазу архитектурой и портье, который не глядя выдал им ключи от двухместного номера.
Сквало поднимался по ступенькам, Цуна шел следом и не думал уже ни о ресторане, ни о Занзасе, он вообще больше не думал, просто смотрел зачарованно на жесткую походку, на движения бедер, разворот плеч, и не мог насмотреться.
Сквало был твердым, как его любимый клинок, ему не давались ни хитрость, ни гибкость, да и никому в Варии не давались, и в этом было свое беспощадное очарование.
На него Цуна и попался в свое время.
За него держался до сих пор — несмотря на встречи раз в два месяца, плотный график работы и Занзаса.
— Эй, — сказал Цуна вслух.
Сквало обернулся, растянул губы в едва заметной улыбке, и Цуна, торопливо оглядевшись по сторонам, рванулся вперед, толкнул его к стенке и поцеловал.
И — за это Сквало и нравился ему больше всего — тут же почувствовал жаркий голодный ответ.
И тут же, как будто кто-то на том конце провода чувствовал лучший момент для звонка, в кармане Сквало завибрировал телефон.
Цуна застонал и отстранился, утыкаясь лбом в стену.
Сквало дал себе несколько секунд, чтобы отдышаться, достал телефон и принял звонок.
— Да.
— Есть срочное дело, — сказала трубка голосом Занзаса, — приезжай быстро.
— А ты не охуел? — уточнил Сквало. — У меня выходной.
— У тебя работа! — рявкнул Занзас и отключился.
— А у меня стояк, — сообщил Цуна. — Тоже очень срочный. И что мы будем с этим делать?
Сквало демонстративно проверил время на телефоне и хмыкнул.
— Минут двадцать у нас есть, предлагаю не тратить время на разговоры.
И они пошли тратить его на другое.

* * *
Вокруг бокала проплыла симпатичная золотая рыбка с разноцветным хвостом.
— Я встречаюсь с человеком, у которого на уме нет ничего, кроме работы, — мрачно сказал Цуна, разглядывая ее хвост.
— Человек, который встречается с тобой, сейчас в аналогичном положении, — заметил Мукуро, двигая кистью.
— Учитель, вы всё неправильно делаете, — напомнил Фран. — Минимум жестов, максимум воображения, помните?
— Нет, — безмятежно ответил Мукуро, и рыбок стало две.
— Вот ты знаешь, зачем я сюда пришел? — спросил Цуна у Франа и всё-таки взял в руки бокал.
— К капитану, конечно.
— Это, по-моему, все знают, кроме капитана, — Цуна вздохнул и расслабленно откинулся на спинку кресла.
— А что тебе мешает ему об этом говорить? — с искренним интересом спросил Мукуро.
Цуна пожал плечами и осторожно взял бокал шампанского в руки. Он еще ничего не пил, но комната уже начинала принимать округлые формы.

— Не дергайтесь, — посоветовал Фран, — тогда станет получше.
Цуна расслабился, сделал первый глоток, и горло тут же обожгло чем-то крепким, горячим, с терпким медовым послевкусием.
— Что это? — прохрипел он.
— Иллюзии, — загадочно ответил Мукуро голосом человека, который таких бокалов навернул не меньше трех.
— Так вот почему ты такой спокойный, — произнес Цуна, уже чувствуя, как его покидают остатки возмущения и накрывает волной умиротворения.
Потом цветных рыбок вокруг стало больше, и он лег, чтобы было удобнее за ними наблюдать. Потом рядом с ним лег Фран, и рыбки стали плавать в ночном звездном небе. Потом присоединился Мукуро, и вселенная на потолке встала дыбом и закрутилась спиралью, и Цуна летел сквозь время и пространство, лежа на кровати, и думал, что больше он с иллюзионистами пить не будет, или, может быть, будет, но лучше всё-таки принесет выпивку собой. Ему было одновременно и жарко, и обидно, и томно, и спокойно, и хотелось, чтобы Сквало уже, наконец, пришел.
Когда он действительно пришел, они уже забрались в глубины соседней галактики.
— Что здесь происходит? — спросил он, громко хлопая дверью.
— О, Сквало, — умиленно произнес Цуна, — а я тебя ждал.
— Он ждал, — подтвердил Мукуро, — просто немножко не дождался. Будешь с нами?
А дальше была темнота.

Не очень долго.
— Да вы охренели, — возмутился Занзас.
Цуна с трудом открыл глаза. Голова была тяжелой, пустой и наверняка лохматой, в горле пересохло.
— Доброе утро? — предположил он.
— Да сейчас, — Занзас оскалился и стащил с него покрывало.
Рядом зашевелился Сквало. Где-то под боком нашлась голова Мукуро.
Цуна вздохнул.
— Через десять минут жду всех в общем зале, — скомандовал Занзас. — Включая мелкого и Саваду. Все, быстро, приводите себя в порядок.
И вышел из комнаты, с чудовищной громкостью хлопнув дверью.
— Полагаю, через окно мне сегодня выходить не нужно, — довольно потянулся Цуна.
— Ты как-то неприлично этому рад, — хмыкнул Сквало и с трудом сел на кровати.
— Знаете, по-моему, даже если он вас застанет голышом в одной постели, всё равно не подумает, что вы в этой постели трахались, — Мукуро зевнул и тоже сел.
— Даже не хочу проверять, — ответил Цуна.
— Я тоже, — поддержал его Сквало.
Они переглянулись, и Цуна остро пожалел, что в комнате они не одни — пяти минут им хватило бы с головой.
А потом, когда Мукуро оделся и вышел, предусмотрительно забрав Франа с собой, Сквало подошел к Цуне сзади, уткнулся носом в плечо и тихо сказал:
— Паршивые из нас заговорщики.
Цуна был согласен, Цуна об этом думал последние три года, но голос у Сквало был растерянный, поэтому он ответил:
— Нормальные.
И добавил:
— Только давай ты ему все-таки расскажешь. И замок на дверь спали повесишь, на всякий случай.
— Повешу, — серьезно пообещал Сквало.
И улыбнулся.