ласторукое
Буду краток, я хотел принести Аокисы на недельку, хоть и с опозданием, но нисмог, таки споткнулся на фреймах с Ниджимурой.
В общем вот, ла!мурмуры, 1100, порно. Совсем порно, ничего кроме порно, не знаю как так получилось
читать дальше— У нас заканчивается текила, — замечает Тацуя.
Шузо окидывает взглядом столик, ослабляет галстук и кивает — да, текила действительно заканчивается. Он пришёл сюда пару часов назад, прямиком из больницы, пропахший лекарствами, пропитанный горечью, и Тацуя тут же усадил его на диван, притащил ноутбук вместе с выпивкой и принялся рассказывать ему об истории американского рока и лучших писателях двадцатого века.
Сейчас от бутылки осталась всего четверть, а они едва успели добраться до Оззи Озборна и Рэя Брэдбери.
— Значит, нужно ещё, — отвечает Шузо и тянется за бутылкой.
Он чувствует себя почти трезвым, когда Тацуя отходит от ноутбука и садится напротив него на корточки.
Завораживающе хриплый голос в динамиках принимается рассказывать о том, что он всё ещё жив, в воображении ещё дышат сочные истории о солнце, и красках, и ветре, и если Шузо и пьян, то совсем немного.
Он смотрит на Тацую, и тот отвечает внимательным, чуть встревоженным взглядом — Тацуя очень чуткий, когда дело касается чужой беды.
— С тобой всё хорошо? — спрашивает он.
Шузо протягивает руку и убирает волосы Тацуи, прикрывающие половину лица.
— Всё хорошо, — шепчет Шузо, оглаживая тыльной стороной ладони кожу на виске Тацуи — там всё нежное, уязвимое, тонкое, и сам Тацуя так кажется моложе и куда беззащитнее. Шузо касается одной из подживающих ссадин кончиками пальцев, запускает ладонь в волосы Тацуи и притягивает его ближе.
Хриплый голос в динамиках становится быстрее, жарче, Шузо чувствует, что всё-таки выпил больше, чем нужно, Тацуя не сопротивляется.
Напротив, он подаётся вперёд и пробует нижнюю губу Шузо на вкус, покусывает легонько, раздвигает языком губы и скользит внутрь.
— У тебя что, пирсинг? — спрашивает Шузо, когда чувствует холод металла на языке, и голос садится, а Тацуя открывает рот, показывает ему язык.
В центре — блестящий шарик, он на вкус как железо, и Шузо сдаётся и резко дёргает Тацую на себя.
— Неделю назад проколол, — шепчет тот, обжигая шею дыханием, поворачивается так, чтобы целоваться было удобнее, и ему, кажется, надоело стоять рядом с Шузо, неудобно и ни к чему, поэтому Тацуя седлает его колени, укладывает руки ему на плечи, сжимает волосы — Шузо чувствует крепкую хватку на затылке — и снова целует первым. Бесстыдно толкается языком ему в рот, жёсткий кругляш во рту скользит по нёбу, из мыслей — только как это будет, если Тацуя возьмёт в рот член.
Шузо опускает руки и стискивает ладонями ягодицы Тацуи, мнёт их, тискает, джинсы вместе с бельём легко сползают вниз, обозначая самое начало ложбинки, и Шузо гладит её пальцами, поднимаясь вверх по позвоночнику Тацуи, чувствуя, как его дыхание срывается.
— Ты завёлся, — говорит Тацуя, с трудом от него отрываясь.
Шузо не отвечает, он прихватывает зубами подбородок Тацуи, слышит судорожный вдох и отстраняется.
— Расстегни джинсы, — хрипло командует он.
Тацуя многообещающе улыбается, чёлка липнет к коже, и Шузо снова её убирает — ему хочется видеть лицо, видеть целиком.
— Убери руки, — просит Тацуя. Шузо слушается, и Тацуя стаскивает с себя футболку. Местное солнце его не касается, он везде светлый, нежного молочного оттенка, и волос на груди совершенно нет.
Он расстёгивает джинсы, спрыгивает на минутку с коленей Шузо, снимает штаны и не торопится обратно.
— Иди сюда, — зовёт Шузо и расстёгивает свои собственные джинсы, ему в них неудобно, возбуждение становится сильнее с каждой минутой, и уж точно не виноваты в этом Оззи Озборн с текилой.
Тацуя лукаво приподнимает бровь.
— Иди сюда, — повторяет Шузо. Он раздвигает ноги, закидывает руки на спинку дивана и ждёт. Ему нравится наблюдать, как двигается Тацуя — жесты у того ленивые, плавные, и в то же время удивительно выверенные, он не торопится, просто не делает лишнего, и в этом похож на текучую воду.
Под нижним бельём Тацуи — очертания полностью возбуждённого члена, и Шузо разглядывает его с любопытством. Это не первый раз, когда ему приходится видеть подобное, и всё-таки привыкнуть не получается, да и ощущения в процессе своеобразные.
Тацуя не девушка, он выше и тяжелее, и у него жёсткие, сухие мышцы, и это заводит.
То, как охотно он подчиняется.
— Я жду, — говорит Шузо в последний раз, и Тацуя отлично чувствует интонации в голосе. На этот раз подходит и снова садится верхом, запуская ладонь в волосы Шузо. Ему это нравится — когда сверху, и нравится, когда немного жёстко.
Шузо убирает руку со спинки дивана, указательным пальцем касается губ Тацуи, и тот послушно берёт в рот, посасывает, облизывает, металлический кругляш у него во рту — восхитительно твёрдый.
— Хочу, чтобы ты мне отсосал, — признаётся Шузо.
Рот у Тацуи занят, и говорить ему неудобно, да и не нужно.
Когда возбуждение становится невыносимым, Шузо проталкивает в Тацую ещё два пальца и трахает его в рот, глубоко и мокро.
В конце концов он сам не выдерживает — вытаскивает влажные пальцы, сдвигает в сторону плавки Тацуи и нащупывает сжатые мышцы ануса, пока только обозначая проникновение.
— Если захочешь, — признаётся Тацуя, тяжело дыша, — могу и отсосать.
— Позже, — отвечает Шузо ему в тон, проталкивая пальцы внутрь, совсем неглубоко, чтобы сделать Тацую влажным внутри.
Другой рукой он сквозь ткань плавок нащупывает его член и гладит, едва ощутимо.
— Глубже, — просит Тацуя, задыхаясь, — пожалуйста.
Шузо снова кусает его подбородок и даёт глубже, он разминает вход, растягивает его и поглаживает мягкие гладкие стеночки.
Тацуе это нравится. Тацуе от этого сносит крышу.
— Сильнее, — стонет он.
— Давай сам, — говорит Шузо и сжимает наконец его член как следует.
Тацуя едва ли не всхлипывает, но начинает двигаться сам — ему хорошо, когда его ласкают сзади, иногда он кончает только от медленного, растягивающего анус проникновения, но чаще предпочитает удовольствие с обеих сторон.
Шузо не против его доставлять, и забирается ладонью под резинку трусов, сжимает гладкую головку и двигает пальцами, вытаскивает, и снова внутрь, немного глубже, резче.
Тацуя открывает рот в немом крике и сжимается судорожно, когда кончает себе на живот.
Тогда Шузо осторожно вынимает пальцы, поправляет его нижнее бельё и наконец вспоминает, что нужно ослабить свой галстук получше и хотя бы коснуться собственного члена.
Тацуя в его руках обмякает и вздрагивает.
— Хочешь ещё? — спрашивает Шузо, когда снова начинает слышать что-то, кроме горячего дыхания.
— Хочу, — сорванным голосом отвечает Тацуя.
— В следующий раз я трахну тебя в рот, — обещает Шузо, вылизывая его шею.
— Ну не зря же я прокалывал язык, — улыбается Тацуя. Он ещё вялый после оргазма и послушно льнёт к рукам и губам, гибкий, тягучий как патока.
— Пойдём в кровать, — предлагает Шузо.
Галстук остаётся лежать на полу, забытый, в динамиках Оззи Озборн продолжает рассказывать о том, что жизнь — борьба, бутылку текилы Тацуя предусмотрительно прихватывает с собой, а Шузо любит как следует втрахивать Тацую в кровать, член стоит так, что в паху всё ноет, и до изначальной цели визита ему сейчас нет никакого дела.
В общем вот, ла!мурмуры, 1100, порно. Совсем порно, ничего кроме порно, не знаю как так получилось
читать дальше— У нас заканчивается текила, — замечает Тацуя.
Шузо окидывает взглядом столик, ослабляет галстук и кивает — да, текила действительно заканчивается. Он пришёл сюда пару часов назад, прямиком из больницы, пропахший лекарствами, пропитанный горечью, и Тацуя тут же усадил его на диван, притащил ноутбук вместе с выпивкой и принялся рассказывать ему об истории американского рока и лучших писателях двадцатого века.
Сейчас от бутылки осталась всего четверть, а они едва успели добраться до Оззи Озборна и Рэя Брэдбери.
— Значит, нужно ещё, — отвечает Шузо и тянется за бутылкой.
Он чувствует себя почти трезвым, когда Тацуя отходит от ноутбука и садится напротив него на корточки.
Завораживающе хриплый голос в динамиках принимается рассказывать о том, что он всё ещё жив, в воображении ещё дышат сочные истории о солнце, и красках, и ветре, и если Шузо и пьян, то совсем немного.
Он смотрит на Тацую, и тот отвечает внимательным, чуть встревоженным взглядом — Тацуя очень чуткий, когда дело касается чужой беды.
— С тобой всё хорошо? — спрашивает он.
Шузо протягивает руку и убирает волосы Тацуи, прикрывающие половину лица.
— Всё хорошо, — шепчет Шузо, оглаживая тыльной стороной ладони кожу на виске Тацуи — там всё нежное, уязвимое, тонкое, и сам Тацуя так кажется моложе и куда беззащитнее. Шузо касается одной из подживающих ссадин кончиками пальцев, запускает ладонь в волосы Тацуи и притягивает его ближе.
Хриплый голос в динамиках становится быстрее, жарче, Шузо чувствует, что всё-таки выпил больше, чем нужно, Тацуя не сопротивляется.
Напротив, он подаётся вперёд и пробует нижнюю губу Шузо на вкус, покусывает легонько, раздвигает языком губы и скользит внутрь.
— У тебя что, пирсинг? — спрашивает Шузо, когда чувствует холод металла на языке, и голос садится, а Тацуя открывает рот, показывает ему язык.
В центре — блестящий шарик, он на вкус как железо, и Шузо сдаётся и резко дёргает Тацую на себя.
— Неделю назад проколол, — шепчет тот, обжигая шею дыханием, поворачивается так, чтобы целоваться было удобнее, и ему, кажется, надоело стоять рядом с Шузо, неудобно и ни к чему, поэтому Тацуя седлает его колени, укладывает руки ему на плечи, сжимает волосы — Шузо чувствует крепкую хватку на затылке — и снова целует первым. Бесстыдно толкается языком ему в рот, жёсткий кругляш во рту скользит по нёбу, из мыслей — только как это будет, если Тацуя возьмёт в рот член.
Шузо опускает руки и стискивает ладонями ягодицы Тацуи, мнёт их, тискает, джинсы вместе с бельём легко сползают вниз, обозначая самое начало ложбинки, и Шузо гладит её пальцами, поднимаясь вверх по позвоночнику Тацуи, чувствуя, как его дыхание срывается.
— Ты завёлся, — говорит Тацуя, с трудом от него отрываясь.
Шузо не отвечает, он прихватывает зубами подбородок Тацуи, слышит судорожный вдох и отстраняется.
— Расстегни джинсы, — хрипло командует он.
Тацуя многообещающе улыбается, чёлка липнет к коже, и Шузо снова её убирает — ему хочется видеть лицо, видеть целиком.
— Убери руки, — просит Тацуя. Шузо слушается, и Тацуя стаскивает с себя футболку. Местное солнце его не касается, он везде светлый, нежного молочного оттенка, и волос на груди совершенно нет.
Он расстёгивает джинсы, спрыгивает на минутку с коленей Шузо, снимает штаны и не торопится обратно.
— Иди сюда, — зовёт Шузо и расстёгивает свои собственные джинсы, ему в них неудобно, возбуждение становится сильнее с каждой минутой, и уж точно не виноваты в этом Оззи Озборн с текилой.
Тацуя лукаво приподнимает бровь.
— Иди сюда, — повторяет Шузо. Он раздвигает ноги, закидывает руки на спинку дивана и ждёт. Ему нравится наблюдать, как двигается Тацуя — жесты у того ленивые, плавные, и в то же время удивительно выверенные, он не торопится, просто не делает лишнего, и в этом похож на текучую воду.
Под нижним бельём Тацуи — очертания полностью возбуждённого члена, и Шузо разглядывает его с любопытством. Это не первый раз, когда ему приходится видеть подобное, и всё-таки привыкнуть не получается, да и ощущения в процессе своеобразные.
Тацуя не девушка, он выше и тяжелее, и у него жёсткие, сухие мышцы, и это заводит.
То, как охотно он подчиняется.
— Я жду, — говорит Шузо в последний раз, и Тацуя отлично чувствует интонации в голосе. На этот раз подходит и снова садится верхом, запуская ладонь в волосы Шузо. Ему это нравится — когда сверху, и нравится, когда немного жёстко.
Шузо убирает руку со спинки дивана, указательным пальцем касается губ Тацуи, и тот послушно берёт в рот, посасывает, облизывает, металлический кругляш у него во рту — восхитительно твёрдый.
— Хочу, чтобы ты мне отсосал, — признаётся Шузо.
Рот у Тацуи занят, и говорить ему неудобно, да и не нужно.
Когда возбуждение становится невыносимым, Шузо проталкивает в Тацую ещё два пальца и трахает его в рот, глубоко и мокро.
В конце концов он сам не выдерживает — вытаскивает влажные пальцы, сдвигает в сторону плавки Тацуи и нащупывает сжатые мышцы ануса, пока только обозначая проникновение.
— Если захочешь, — признаётся Тацуя, тяжело дыша, — могу и отсосать.
— Позже, — отвечает Шузо ему в тон, проталкивая пальцы внутрь, совсем неглубоко, чтобы сделать Тацую влажным внутри.
Другой рукой он сквозь ткань плавок нащупывает его член и гладит, едва ощутимо.
— Глубже, — просит Тацуя, задыхаясь, — пожалуйста.
Шузо снова кусает его подбородок и даёт глубже, он разминает вход, растягивает его и поглаживает мягкие гладкие стеночки.
Тацуе это нравится. Тацуе от этого сносит крышу.
— Сильнее, — стонет он.
— Давай сам, — говорит Шузо и сжимает наконец его член как следует.
Тацуя едва ли не всхлипывает, но начинает двигаться сам — ему хорошо, когда его ласкают сзади, иногда он кончает только от медленного, растягивающего анус проникновения, но чаще предпочитает удовольствие с обеих сторон.
Шузо не против его доставлять, и забирается ладонью под резинку трусов, сжимает гладкую головку и двигает пальцами, вытаскивает, и снова внутрь, немного глубже, резче.
Тацуя открывает рот в немом крике и сжимается судорожно, когда кончает себе на живот.
Тогда Шузо осторожно вынимает пальцы, поправляет его нижнее бельё и наконец вспоминает, что нужно ослабить свой галстук получше и хотя бы коснуться собственного члена.
Тацуя в его руках обмякает и вздрагивает.
— Хочешь ещё? — спрашивает Шузо, когда снова начинает слышать что-то, кроме горячего дыхания.
— Хочу, — сорванным голосом отвечает Тацуя.
— В следующий раз я трахну тебя в рот, — обещает Шузо, вылизывая его шею.
— Ну не зря же я прокалывал язык, — улыбается Тацуя. Он ещё вялый после оргазма и послушно льнёт к рукам и губам, гибкий, тягучий как патока.
— Пойдём в кровать, — предлагает Шузо.
Галстук остаётся лежать на полу, забытый, в динамиках Оззи Озборн продолжает рассказывать о том, что жизнь — борьба, бутылку текилы Тацуя предусмотрительно прихватывает с собой, а Шузо любит как следует втрахивать Тацую в кровать, член стоит так, что в паху всё ноет, и до изначальной цели визита ему сейчас нет никакого дела.
@темы: фик, Kuroko no Basuke
-
-
13.05.2014 в 22:58офигенно
-
-
13.05.2014 в 23:06у меня уже слов нет, просто все такие охуенные
-
-
13.05.2014 в 23:06-
-
13.05.2014 в 23:07-
-
13.05.2014 в 23:07-
-
13.05.2014 в 23:08*потащила к себе*
-
-
13.05.2014 в 23:16Terra Celtika, тащите-тащите, больше порно богу порно
-
-
13.05.2014 в 23:33*ушла принимать холодный душ*
Спасибо за АГОНЬ!
-
-
14.05.2014 в 00:06-
-
14.05.2014 в 00:54-
-
14.05.2014 в 01:53-
-
14.05.2014 в 02:00-
-
14.05.2014 в 11:45прекрасное и грустное из-за больницы и чуткого тацуи
но я вообще во всем найду, обо что погрустить, даже в порно))
спасибо
-
-
14.05.2014 в 12:41Фран., когда речь идет об этом каноне, я с удовольствием забываю что я дженовик
и спасибо, мне очень приятно что вам понравилось